Мое одиночество предано и пропито.
Роздано по клочьям, раскидано по степям и весям, а мне только и осталось, что сидеть на мертвом пороге.
И ждать.
Пока его грязные клочья не вернутся ко мне с пьяными смешками, шлепками и гоготом, ощущением липких рук и чужого душевного дерьма...
Потому что все хотят быть услышанными.
И никто не хочет знать - кто же будет слушать.